Первое упоминание о Жонсонах/Джонсонах в российских архивах встречается в XVIII веке.
Прадед Николая – Иоганн Джонсон (Иван Иванович Жонсон) 1769 года рождения, титулярный советник, был учителем немецкого языка 1-го Сухопутного и Александровского кадетских корпусов.
Дед - Александр Иванович Жонсон служил полковником Карабинерского полка фельдмаршала Барклая-де-Толли.
Отец - Николай Александрович Жонсон - русский, православного вероисповедания, капитан 3-й лейб-гренадерской артиллерийской бригады. Он умер в 1877 г. в 36 лет, за пять месяцев до рождения маленького Николая, поэтому в свидетельстве о рождении значится: «Сим свидетельствуем, что столичного города С.-Петербурга Казанского Собора 1878 года книге в 1-й части о родившихся… под № 85 значится у вдовы умершего капитана служившего в 3-й Гвардейской и Гренадёрской артиллерийской бригаде Николая Александровича Жонсона православного исповедания и Луизы Александровны Жонсон (Луизы Генриетты Миссиевич - прим. ред.)… сын Николай родился восьмого, а крещён 28 марта тысяча восемьсот семьдесят восьмого года…».
Следуя семейной традиции, подросшего Николая (Коку) Жонсона решено было отправить учиться в начальное военно-учебное заведение, готовившее дворянских детей и подростков к военной службе - в Александровский кадетский корпус для малолетних.
Участок земли, на котором разместился Корпус, принадлежал в фавориту Екатерины II А. Д. Ланскому. Открытие Корпуса для состоялось 6 июля 1829 г. в Царском Селе, куда были переведены все кадеты 1-го, 2-го Павловского и Морского кадетских корпусов в возрасте от 6 до 11 лет. Воспитанники корпуса были разбиты на четыре роты, одна из которых называлась морской. Вступительных экзаменов не было. Учебный курс кадеты проходили сначала в течении 5 лет, затем - в течение 3-х.
Каждая рота состояла из трех отделений под руководством особых надзирательниц, в помощь которым назначались «дядьки» из отставных унтер-офицеров. В 13-е отделение корпуса, называвшееся запасным, поступали, по особым Высочайшим повелениям, дети, не достигшие еще семилетнего возраста.
В кадетском корпусе изучали: Закон Божий, русский язык, арифметику, отечественную историю, каллиграфию, рисование, гимнастику, пение, танцы, строевые дисциплины, сухопутные роты - немецкий язык, морская рота - английский язык.
Кадеты Александровского корпуса носили: фуражки из темно-красного сукна с алым околышем, на середине которого над козырьком буквы «А. К.», шинели из серого сукна на байковой подкладке с погонами из алого сукна, брюки серые суконные.
За время 13-летнего существования Александровского КК для малолетних сотни его воспитанников, переведенные в другие корпуса, заканчивали их, становясь офицерами, генералами армии и адмиралами и флота, чиновниками административных учреждений России. Многие, оставив службу внесли большой вклад в развитие экономики, культуры и просвещения.
В августе 1896 г. кадет Жонсон был зачислен в Михайловское артиллерийское училище юнкером рядового звания, где познакомился с Великим князем Михаилом Александровичем Романовым.
В 1899 г. произведён в подпоручики с назначением на службу в 24-ю артиллерийскую бригаду, где зачислен в 3-ю батарею.
В 1900 г. прикомандирован для испытания по службе к лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригаде.
В 1903-1907 гг. состоял в запасе артиллерии по Санкт-Петербургскому уезду.
В декабре 1912 г. стал личным секретаремВеликого князя Михаила Александровича.
По воспоминаниям современников Жонсон знал три языка, причем на английском он говорил с акцентом и гораздо хуже самого Великого князя. Николай Николаевич был очень музыкален - играл на гитаре, балалайке и пианино и прекрасно пел. Они с Михаилом Александровичем и сблизились благодаря любви к музыке. Жонсон часто аккомпанировал Михаилу на рояле, включая те мелодии, которые сочинил сам великий князь.
В 1913-1914 гг. Михаил Александрович со своей женой Натальей Брасовой, детьми и свитой проживал в старинном месте около Стивнейга в Хартфордшире, в Англии. Вопросами, связанными с поиском и арендой особняка занимался Н. Жонсон и его матушка Луиза Жонсон-Миссиевич.
В 1914 г.Николай Жонсон вновь был призван из отставки и зачислен в 13-ю архангелогородскую пешую дружину, командирован в 15-ю рабочую роту.
В 1916 г. назначен адъютантом Великого князя Михаила Александровича, командовавшего 2-м кавалерийским корпусом.
В дни Февральской революции Жонсон неотступно следовал за Михаилом Александровичем, присутствуя на переломных событиях российской истории - арест Великого князя - Жонсон пошёл с ним под арест. Именно Жонсон в августе 1917 г. убедил премьера Временного правительства А. Ф. Керенского разрешить Михаилу увидеться с братом Николаем перед убытием семьи последнего в ссылку в Сибирь.
В августе 1917 г. Михаил был подвергнут домашнему аресту. На почве всех волнений у князя началось обострение застарелой болезни - язвы. Кипучая деятельность Жонсона выправила положение: поехав в Петроград в штаб военного округа, он добился перевода Михаила под домашний арест в квартиру его юриста А. Матвеева на Фонтанке, вошёл в контакт с послом Великобритании в России Бьюкененом и именно благодаря ходатайствам посла Михаил был выпущен из-под ареста.
7 марта 1918 г. Великий князь и лица его окружения были арестованы по постановлению Гатчинского совета, в связи с тревожной обстановкой и возможным наступлением немцев на Петроград.
9 марта на заседании Малого Совнаркома было рассмотрено предложение М. С. Урицкого о высылке Михаила Александровича и других арестованных в Пермскую губернию. В результате было вынесено решение, подписанное В. И. Лениным: «…бывшего великого князя Михаила Александровича, его секретаря Николая Николаевича Джонсона… выслать в Пермскую губернию вплоть до особого распоряжения». Посол Бьюкенен рекомендовал Жонсону покинуть Россию, но тот ответил: «Я не оставлю великого князя в такой тяжелый момент».
По прибытии в Пермь они были отпущены под обязательство регулярно являться в советские органы для регистрации. На некоторое время Великий князь и его секретарь поселились в номерах гостиницы при бывшем Благородном собрании, а затем перебрались в новую пермскую гостиницу «Королёвские номера», заняв две комнаты на последнем этаже.
В Перми Жонсон сопровождал Михаила Александровича неотступно: в тюремной больнице, гостинице «Эрмитаж», гостинице «Королёвские номера», во время посещения ЧК, пермских знакомых, театра, синематографа, прогулок по городу и окрестностям. Также заботился о его здоровье, вёл отчётность и переписку.
В ночь с 12 на 13 июня 1918 г. в номер к Михаилу Александровичу явились участники задуманного убийства и, применив физическое насилие, заставили его следовать за ними. Великий князь попросил разрешения сопровождать его своему секретарю. Так как это входило в планы убийц, такое разрешение было получено. Н. Н. Жонсон не колеблясь последовал за Великим Князем. Их вывели из гостиницы и усадили раздельно в два разных фаэтона. Как вспоминал А. В. Марков, Н. Н. Жонсон сразу понял, что их везут на расстрел, но был спокоен. Он говорил А. В. Маркову: «Зачем вам расстреливать меня. Богатством я не обладаю, живу на жалование. У меня одна лишь старуха-мать. Романова Михаила также расстреливать не за что. Он человек либеральный. Его любит народ».
Отъехав от города около пяти вёрст, убийцы остановились в безлюдном месте и приступили к совершению преступления. Убийством Жонсона занялись В. А. Иванченко, А. В. Марков и И. Ф. Колпащиков. По воспоминаниям А. В. Маркова, его выстрел, произведённый в висок Н. Н. Жонсона, открыл стрельбу и убил секретаря. В тот же момент другой убийца стрелял в Михаила Александровича, но после первого выстрела, только ранившего Великого Князя в правое плечо, его револьвер заклинило. Раненый «Романов с растопыренными руками побежал по направлению ко мне, прося проститься с секретарём». Вещи убитого были разделены между убийцами А. В. Марковым и И. Ф. Колпащиковым. Маркову достались серебряные часы Жонсона. Уже незадолго перед своей смертью, в 1964 г., Марков хвастался перед бравшей у него интервью журналисткой, рассказывая об убийстве и показывая часы: «идут хорошо, ни разу не ремонтировал, только отдавал в чистку несколько раз».
В 1981 г. Архиерейским собором Русской православной церкви за рубежом были прославлены в лике святых погибшие в Перми Михаил Александрович Романов, фрейлины императрицы Анастасия Васильевна Гендрикова, Екатерина Адольфовна Шнейдер.
В списке новомучеников и исповедников российских, утверждённом Архиерейским собором РПЦЗ в 1981 г., на девятой странице значится, что память новомученика Николая Жонсона совершается в неделю новомучеников 25 июля. После прославления РПЦЗ Николая Жонсона в лике святых написана икона. Сейчас онанаходится в храме Св. Иоанна Шанхайского в Колчестере в Англии.
8 июня 2009 г. Н. Н. Жонсон реабилитирован постановлением Генеральной прокуратуры Российской Федерации.
Мемориальная доска Н.Н. Жонсону на стене гостиницы «Королёвские номера» в Перми.
